Идешь пешком или троллейбус ждешь,
А все равно задумался о вечном
И горечь ободряющую пьешь
В шероховатом воздухе аптечном.

Что, кроме глаз и чуткого пера,
Строчащего твои кардиограммы,
В такие непростые вечера
Становится истоком новой драмы?

Ты докажи мне, что не все – тщета,
Что в городе есть место человеку,
Которому еще нужна мечта,
Как осязание слепому греку!