В брезгливой и холодной тьме подъезда
Поблескивают старенькие нимбы.
Они давно забыли ямбы. Им бы
По стопке «беленькой», а не другого места.
Когда-то этих двух бродяг и пьяниц
Читали и шептали ночью милой
В горячее ушко, и даже глянец
Хотели навести, но не хватило
Чего-то там у них для хрестоматий
И все про них, как водится, забыли.
Теперь их книжки – ножками кроватей,
Но может, и в кладовке, слоем пыли
Покрытые, лежат... Да что им в этом?!
А ведь у них уже должны быть внучки.
Ты, Боже, милосерд, так дай поэтам
По стопке «беленькой», бумагу, ну, и ручки.