В старой книжке сегодня нашел я засохший цветок
(Я уже и не помню, как он назывался когда-то),
Пару листиков тополя (маленький – цвета заката –
И большой). Это лучшего прошлого долгий глоток.

Посидел и оделся, решив на помойку пойти:
Со вчерашнего вечера там кем-то брошена елка.
Я принес пару веточек. Взял лоскуток того шелка,
Из которого платье ты шила недавно, прости.

В зале кресло стояло в углу – отодвинул. Туда
Лоскуток постелил и поверх лоскутка – из-под лечо
Небольшую стеклянную баночку. Что-то на плечи
Опустилось мои, а углу заблестела вода.

И сложил, как приспичило вдруг, в эту баночку я
Листья, веточки вместе с цветком из прошедшего лета.
Заблестела вода. Это шелк голубого холодного цвета.
И «светлее лазури», как в школе читали, струя.

Засмотревшись, я сел в свое кресло. Я думал о том,
Что нельзя никогда, не проверив на собственной шкуре,
Подвергать иностранные странности жесткой цензуре...
И сейчас я сижу и смотрю, только думаю чуть о другом.

Закругляется время. Чем дольше глядишь на часы,
Тем отчетливей прошлое. Каплют секунды из крана.
С каждой новой сильнее тоска. И уже икебана
Не спасает меня. В небесах наклонились Весы.