Купировав сны и резко обрезав космы,
Посыпанный пеплом, высовываюсь я в космос
В бессистемных поисках искренности, наива;
На сложное время я становлюсь антенной,
И шевелить чем-то, помимо мыслей и члена,
Становится безвозвратно лениво.

Жизнь отползает, раненная в промежность.
Под сердцем уроборосом свернулись ярость и нежность.
В окаменевших лёгких воздуху не хватает места.
Снизу кто-то неважный ступает пó снегу,
Как по воде, стреноженной для агностика.
И космос больше не полная заноз бездна,

А просто кусочек будущего продолженного,
В котором волшебник спрятал своё мороженое,
И можно считать его неизбежным холодным злом.
Но я уже не барахтаюсь, перестав стремиться
Наружу. Я – медленный самоубийца.
И вакуум в горле, как проглоченный лом.