Он выжидал и распространялся, пока не выжил.
Сошёл с ума пару раз, но вернулся на Main Street.
В его ногах правды не было, правда была чуть выше.
По крайней мере, так он сам говорит.

Он, вообще, говорит очень много и много пишет.
Его не парит, что собеседник всегда сокрыт.
Да за каким сократом ему скрываться, покуда с вышек
Никто не смотрит за теми, кто не обрит!

Остановивши своё верченье, он жадно курит,
Как будто сам себя осудил и уже вердикт,
Хотя давным-давно все изауры и заури
Нашли родителей, поживают себе в Перди.

А он, закрывшись от всех на смерти анти-АОНом,
Всё так же дышит, распространяя себя как вид,
Но быть ему бражником, аполлоном и махаоном,
Пока не закончатся бражка и алфавит.