Чьё-то тело – храм, а моё – мечеть.
Квазимодо – мой муэдзин.
Я готов за каждого умереть,
Будь он банту, еврей, грузин...

Я могу без страха шагнуть за край,
На чужой перейти язык,
Если в нём три слова «любовь», «вай-фай»
И «свобода» ложатся встык.

Только дайте гордо звучать и петь,
А не шкериться по углам
Оттого, что тело моё – мечеть,
А не ваш православный храм.