По колено в воде. Как пиявка разбухший шнурок
В люверс не попадает, как этой заразой ни целься.
Но пока у меня есть жилет и спасательный глок,
Я держусь на плаву, я иду по затопленным рельсам.

Я слежу, наклоняясь чуть-чуть над ступенями шпал:
Вот раздавлены водоросли, вот обломки коралла, –
Это явно следы тех, кто здесь до меня прошагал,
Словно инициалы в углу заливного мурала.

А по правую руку – грейпфрутом горчащий закат,
А по левую руку – дельфинов разняшена стая.
Вместе с рельсами кончится действие биоблокад,
И свирепый Банзай превратится в лихого Мастдая.

Где-то там, вдалеке, ждёт меня окончательный глитч,
Заводящий в тупик бесконечные рифы фракталов.
По-дельфиньи кричу, только сколько их, вольных, ни кличь,
Не дождёшься и фака, тем паче – страховочных фалов.

И когда-нибудь я не сдержусь-таки, дёрну стоп-кран:
Нахер минус 140, подайте мне вечное лето! –
И тогда в честь меня назовут наконец ураган,
А разлом Сан-Андреас пройдёт через сердце поэта.