Шишел-мышел сидит, доедая шашлык-машлык,
Журавли-муравли издают свой курлык-мурлык,
И такая во всём этом блажь, благодать и блядство,
Что уже не хватает места, уже впритык,
И не знаешь, куда податься.

И душа (если есть), разорвав соловьём усилок,
Бьётся в чёрные стёкла и белых помех потолок,
И такая во всём этом боль, безнадёга и жалость,
Что болтается тело при этой душе, как брелок,
Лишь бы, вот, не мешалось.