Мой милый друг, такая ночь в Крыму...
Александр Кабанов

Задумай мысль (тем лучше, чем задне́й),
Пока не стёрся весь о пемзу дней
И на холме – поддатый и покатый –
Сидишь, перебирая кислород,
Как ягоды: ту – в банку, эту – в рот, –
А в телеке – закат и суррикаты.

Мир делят на кутью и кутерьму
Те, кто не сторож сердцу своему,
А те, кто сторож, – на тюрьму и термы,
Чуть реже – на гетер и героинь,
Но ты его, болезного, раздвинь,
Как старенький диван с пятном от спермы,

Похожим на Италию чуть-чуть,
И постарайся всё-таки уснуть
Под пологом заляпанного неба,
Под шорохи оборочек волны,
Рожающей в партере кавуны
Для Веги, Альтаира и Денеба.

Покуда демос покупает фен,
За слоем слой отшелушив графен
И новые созвездия открывши,
Ты думаешь назад, ещё задне́й,
Но память выдаёт театр теней,
По-коббовски сминая в кучу крыши,

Холмы и всё оплётший виноград,
Под грузом наказаний и наград
Растущий тут по-эшеровски криво...
И бренд-апостол ставит апостиль –
Те две Луны, что могут лишь ползти,
Слегка с оттягом, по сукну залива.

Но сколько волны ни перебирай,
А в музыку стреляют от бедра,
И длинный ряд прихрамывавших клавиш
Взрывается – такой вот «гром в раю»,
Где ты сидишь у мрака на краю, –
Ни Хоганом, ни Халком не исправишь.

Остался без ветрил и без кормил
Тот мир, что ты с двух рук вчера кормил,
А нынче нос расплющил о витрину
В попытке разглядеть, почём коньяк,
Чтоб вновь путеводитель «Що? Де? Як?»
Придирчивый читатель не отринул.

Прости меня, мой милый Кара-Даг,
За то, что я один такой мудак,
На имени которого зависли
Все базы данных: даты, адреса, –
Стянувши на себя все небеса,
Я сплю без задних ног и задней мысли.